В основе обеих историй — более-менее точные факты, но тон повествования и выводы совершенно различны. Заговор неолибералов или благонамеренный прагматизм? Трудно сказать с уверенностью, если только не заглянешь в головы Джорджу Бушу и его советникам. Так что в отсутствие определенности мы вынуждены довольствоваться неполными правдами, которые рисуют две эти истории.
Вы будете склонны предпочесть одну из двух историй в зависимости от вашего отношения к администрации Буша, приватизации или теориям заговора. Ваши взгляды или мировоззрение могут предрасполагать вас к принятию той или иной версии событий. Тем не менее обе истории правдивы, поскольку правдивы изложенные в них факты. Каким образом эти факты соединены в последовательность причин и следствий, которая как целое и несет готовое послание… ну, это и есть искусство рассказчика.
Хотя рассказанная Мервином Кингом история о глобальном кризисе выглядит убедительной и правдоподобной, другие комментаторы предлагали свои версии. Кинг начинает с падения Берлинской стены, другие назначают триггером разрегулированность индустрии финансовых услуг, появление обеспеченных долговых обязательств или американский ипотечный пузырь. Кто-то делает акцент на алчности банкиров, кто-то — на безответственности их клиентов, кто-то — на некомпетентности политиков или коррумпированности рейтинговых агентств. Эти рассказчики выбирают триггеры и выстраивают причинно-следственные связи согласно своим целям и задачам. Кто-то обвиняет людей на высоких постах вроде Кинга, и в их историях описываются катастрофические последствия, к которым привела разрегулированность финансовой системы, возникшая по недосмотру Кинга и других крупных банкиров. Кинг, напротив, ведет речь о непреодолимых макроэкономических тенденциях, утешительно давая понять, что центральные банки и регулирующие госорганы не имели силы предотвратить надвигающееся бедствие. Бесконечная сложность такого явления, как финансовый кризис, позволяет рассказать о нем любое число историй, поддерживающих какие угодно идеи.
Я не пытаюсь сказать, что истории обязательно искажают правду или что они неизбежно вводят в заблуждение. Большинство из нас объясняет вещи именно через истории, осознанно или нет; наше изложение событий часто принимает форму истории — с триггером, причинно-следственными цепочками и процессом перемен. Так уж устроено наше сознание — после тысячелетий рассказывания друг другу историй о богах, чудовищах, врагах и отношениях.
Но если мы хотим рассказать историю, это должна быть подходящая история. Надо понимать, что из доступного набора фактов можно создать разные истории, наталкивающие слушателей на разные выводы.
Королевские ботанические сады Кью — это британская организация, занимающаяся изучением и сохранением биоразнообразия растений и грибов. Может быть, вы слышали об этих садах, может быть, даже бывали там. Если так, мое первое предложение могло вас удивить. Разве Кью — не просто красивый исторический парк на юго-западе Лондона?
Многие так и думают. А важнее, что так считают многие британские политики. Важно это потому, что Кью частично зависит от государственного финансирования: ежегодно Королевские сады получают от правительства Британии около £20 млн ($26 млн). Кажется, довольно много для сада — особенно такого, куда толпами идут посетители и платят за вход. С другой стороны, если Королевские ботанические сады помогают сохранять многообразие видов, смягчать последствия климатических изменений, обеспечивать мировую продовольственную базу и снижать риск пандемий, тогда £20 млн в год — до смешного невеликая цена.
В 2015 г. правительство решило урезать годовое финансирование Кью более чем на £5 млн. Рецессия и сокращение бюджетов позволяли предполагать, что правительство будет и дальше снижать финансирование садов. В Кью начались увольнения, заморозили важные инфраструктурные проекты. Директор садов Ричард Деверелл понял, что необходимо прояснить важнейшую мировую роль его организации и доказать необходимость дальнейшего финансирования.
Как бывший программный директор BBC Деверелл понимал силу сторителлинга. Он пригласил меня помочь создать для садов Кью новую легенду. Мы сели поговорить о садах, и Деверелл начал с рассказа об их появлении. Историк-любитель, он вдохновенно рассказывал о принцессе Августе, матери Георга III, которая и разбила вокруг дворца в Кью королевские сады. Монаршие имения Ричмонд-Гарденз и Кью-Гарденз соединил в одно целое Георг III, а в 1841 г. сады передали государству. С Девереллом мы проговорили час, и первые 15 минут у него занял этот исторический экскурс. Это меня не удивило. Сотрудники Кью уже снабдили меня распечаткой пары последних выступлений Деверелла перед важными инвесторами: обе начинались с истории появления садов.
Самое важное, что я сделал для Кью в 2015 г., — я сказал, что организация, которая стремится показать себя ультрасовременной научно-исследовательской лабораторией XXI в., не должна превращать рассказ о себе в набор старинных гравюр. Все, что Деверелл говорил о принцессе Августе и Георге III, было правдой, но это была неподходящая история. Ностальгические рассуждения о королевских поместьях и щедрых дарениях только укрепляли образ памятника старины, от которого Кью и нужно было отделаться. Разумеется, в своих выступлениях Деверелл упоминал и сохранение видов, и уникальные коллекции растений, и научное партнерство с ведущими институтами, но к этому моменту выступления слушатели мысленно уже помещали Кью в ящик с надписью «блеск минувшего».
Наш новый рассказ о Кью начинался далеко от садов юго-западного Лондона.
В первой части Кью не упоминался вообще. Там шла речь о ключевой роли растений во многих острых проблемах современного мира, таких как глобальное изменение климата, возобновляемые источники энергии и продовольственная безопасность, и о суровой реальности, когда многие виды растений, которые могли бы стать источником новых видов продовольствия и топлива, материалов и лекарств, исчезают с лица Земли прежде, чем мы о них узнаем. Иными словами, растения играют важнейшую роль, и ради собственного выживания нам нужно как можно лучше их изучить, пока они еще не исчезли.
И лишь в этот момент в рассказе возникали Королевские ботанические сады. И сады, которые мы описывали, не были пыльным экспонатом исторического музея. Они были всемирным научным центром необыкновенной важности, с крупнейшим в мире банком данных по ботанике: живая коллекция в садах, засушенные образцы, собрание образцов ДНК и семян в знаменитом Семенном банке тысячелетия. В мире, который привык молиться на «большие данные», эти ресурсы — ценнейшее достояние Британии и всей мировой науки. Наряду с банком информации Кью располагает одним из лучших в мире набором ботанических знаний: здесь работают мировые светила в области классификации и культивации растений. Наконец, выстроенная Кью система связей с научными центрами по всему миру не уступает сети дипломатических связей, которой когда-либо могло похвастать британское правительство.
Иначе говоря, Королевские ботанические сады Кью идеально подготовлены к задаче изучения и сохранения растений, которые помогут выживанию нашего вида.
Оставшаяся часть истории объясняла, каким образом Кью намерен решить эту задачу: оцифровать коллекцию, чтобы данными Королевских ботанических садов могли пользоваться ученые всего мира, и координировать международные инициативы по сохранению природного разнообразия с учетом благополучия и развития человечества. Все это позволит лучше понять и надежнее сохранить генетическое разнообразие, вследствие чего будут созданы новые материалы, лекарства, виды топлива и продовольствия.
Триггером, запустившим историю, было исчезновение биологических видов. Далее описывался процесс перемен — как для Кью, так и для глобального биоразнообразия. Демонстрировались причинно-следственные связи между деятельностью Королевских ботанических садов и лучшими перспективами для человечества. Рассказ был связным, а самое главное, он был выборочным — отражал только те стороны Кью, которые показывают эту организацию мощным современным научным центром.